В "Ахиллесе и черепахе" Такеши Китано рисует маслом подсолнухи, завершает трилогию о бессмысленности творчества, не забыв оставить пару трупов.
В маленьком Матису (Ёсиока), нарисовавшего курочку-рябу цветным мелком, знакомый художник нащупывает артистическую жилку и дарит мальчику фланелевый берет, под гнетом которого проходит оставшаяся часть жизни главного героя, поделенная в фильме на три больших истории. Сиротливое детство в доме самодура-отчима, давившего тюбики с краской каблуком. Последующее добывание денег на эти тюбики — бедная, неприкаянная молодость (Юрэй Янаги).
Далее — мужчина в расцвете сил (Китано), чья мечта о славе живописца при удручающем отсутствии таланта и рабской зависимости от чужих не самых умных мнений раздувается в маниакально-патологические формы, скрашенные черным юмором. Китано на этот раз орудует всего лишь масляными красками, но пара-тройка трупов здесь они тоже будут, в том числе и его собственный: скопировав копи-пастом энциклопедию современного искусства от импрессионизма до акционизма, герой, скрестив Ван Гога с Геростратом, завершает арт-карьеру отчаянной попыткой нарисовать в горящем сарае натюрморт с подсолнухом. У фильма, впрочем, более неожиданный финал, который раскрывать не будем.
Комментариев нет:
Отправить комментарий